«Главная проблема наших отношений с Индией в том, что мы невероятно нарастили вывоз нефтепродуктов и других полезных ископаемых к ним, а вот что завозить обратно, мы до конца не придумали. Проблему усугубляет то, что рупия не является свободно конвертируемой валютой, а учитывая, что с Россией все боятся рассчитаться в долларах и евро, получается, что, после того как мы продали индусам нефть, как покупать и как забирать деньги, непонятно. Поэтому мы лихорадочно выдумываем товары и инвестиции, за счет которых мы могли бы как-то минимально уравнять импорт-экспорт. Из той статистики, которую мы видим с начала года: получается у нас очень плохо, разрыв огромный. Кажется, что этот разрыв не очень реализуемый. Во-первых, есть желающие покупать индусскую продукцию, кроме России. Прежде всего это США и Арабские Эмираты. Во-вторых, полностью отсутствует логистическая база для того, чтобы что-то ввозить в Россию, даже неважно — мобильные телефоны это или машины. Поэтому, честно говоря, пока ситуация выглядит довольно безвыходной».

«Объемы торгов по гонконгскому доллару очень небольшие, более того, в гонконгских долларах и так никто не торговал, потому что взаимосвязь гонконгского доллара и доллара США и вообще расчетов в этих двух валютах давно понятны и поэтому гонконгский доллар и так давно не пользовался популярностью и давно вместе с долларом и евро де факто не был валютой, которую действительно покупали для расчетов. Мне кажется, что история здесь гораздо интереснее. Дело в том, что наши китайские партнеры де-юре всячески пытаются откреститься от работы с Национальным клиринговым центром, и кажется, что они не заинтересованы в том, чтобы продолжить какую бы то ни было работу с Мосбиржей. Юридически и формально они объясняют это санкциями и тем, что включение в списки партнеров НКЦ автоматически может обозначать санкции для них, но реально, мне кажется, дело в другом. Bank of China и другие крупные игроки прекрасно понимают, что если они уйдут чисто на межбанк, если они напрямую будут работать с клиентами и если они будут строить курс не на основе рыночных торгов, а на основе частных договоренностей, они смогут заработать гораздо больше. Плюс к этому уход от каких-то формальных обязанностей по отношению к НРД, НКЦ снизит еще и санкционный риск. Поэтому мне кажется, что все эти новости - это скорее нагнетание атмосферы, повышение ставок со стороны наших партнеров по БРИКС, но в реальности на рынок это окажется очень незначительное влияние».

«Новая биржа нужна ровно потому, что у нас уже есть несколько неработающих бирж. Новую биржу создают люди, в прошлом аффилированные с Санкт-Петербургской биржей, и с этой точки зрения их логика очень простая: некоторые окна возможности по работе с Западом остаются, остается огромный рынок работы с партнерами с Ближнего Востока и с Азией, например, с Китаем. И с этой точки зрения для того, чтобы иметь хотя бы шансы на взаимодействие, необходима новая биржа, которая не будет в санкционном листе по умолчанию. Это попытка еще раз начать с нового листа и попробовать дать те инструменты, которые не будут ни в каком из раскладов доступны. Наша оценка, что скорее эта затея обречена на провал, потому что, как только там будут интересные инструменты, биржа точно так же попадет в санкционный список, но, с другой стороны, почему бы и не попробовать. Мы прошли этот путь полтора года назад относительно брокеров, когда после попадания наших основных брокеров и банков в американский и европейский санкционные списки эти брокеры создавали дочерние компании, абсолютно аффилированные с собой, но юридически независимые. Подобная «дочка» есть у всех, начиная от Т-Банка и заканчивая Альфа-Банком. Соответственно, эта схема уже полтора года работает, например, «дочка» Т-Банка так в новые санкции и не попала. Другое дело, что биржа —гораздо более заметный механизм и гораздо более крупный. Но в любом случае дополнительная конкуренция, наверное, не помешает, поэтому теоретически может получиться».

«Надо понимать, что это не какое-то радикальное изменение, а всего лишь фиксация того, что и так давно уже происходит, фиксация того механизма, который в принципе уже не первый год работает. Другой вопрос, что возможно сейчас эта доля увеличится. 100% она не достигнет, но я думаю, что 80% — это вполне реалистичная цифра. Речь идет о том, что и до этого 40%, а то и до 60% взаимных расчетов шли в нацвалютах, а сейчас эту долю просто нарастят. Кажется, что после принятия последнего санкционного пакета наши китайские партнеры дрогнули, и те промежуточные решения, которые работали, в частности с Вьетнамом мы торговали через юань, станут не работать, и поэтому надо искать какие-то новые варианты. В абсолютных деньгах надо понимать, что это все равно относительно небольшие деньги, товарооборот с Вьетнамом составил около 5 млрд долларов. Для сравнения, с Китаем за этот же период я думаю, что было где-то 240 млрд долларов. Но при этом мы сейчас не находимся в ситуации, когда можем воротить нос даже от каких-то небольших партнеров, и даже несмотря на то, что расширяться в виде торговли с Вьетнамом нам, наверное, некуда, но это важный психологический ход и важный показатель того, что мы ищем какие-то альтернативные пути. Мы очень давно говорим о создании некой единой валюты в рамках БРИКС и о какой-то единой системе расчетов. Здесь каждый такой шаг — это важный месседж как дружественным нам странам, так и не дружественным, что мы действительно ведем работу в этом направлении. Давайте правде посмотрим в глаза: Вьетнам вполне может стать хабом, через который Китай в том случае, если боится прямых или вторичных санкций, сможет поставлять нам ту или иную продукцию».

«Самое интересное — это те словесные интервенции, которые, я не сомневаюсь, провел OFAC по отношению к тем банковским структурам, которые помогали россиянам платить в долларах и евро. На сегодняшний день пока сложно сказать, насколько эти рекомендации, разговоры были жесткими, поэтому давайте несколько дней подождём. Все еще в силе, вторичные санкции, санкции против наших иностранных партнеров могут продолжить публиковаться, и, соответственно, там мы можем увидеть много интересного. На данный момент вообще ничего не произошло, но это не значит, что не произойдет в дальнейшем».